Неточные совпадения
Он потребовал самовар, а за чаем Сашка предложил ему познакомиться с некоторой
молодой особой, крайне интересной, на что тот согласился, и через самое короткое время известная читателю
блондинка уже была в гостях у Колесова, которого она успела положительно очаровать.
Говорили, что на набережной появилось новое лицо: дама с собачкой. Дмитрий Дмитрич Гуров, проживший в Ялте уже две недели и привыкший тут, тоже стал интересоваться новыми лицами. Сидя в павильоне у Берне, он видел, как по набережной прошла
молодая дама, невысокого роста
блондинка, в берете; за нею бежал белый шпиц.
Меж нами в эту минуту был новый гость, высокий, бледнолицый
молодой человек, записной поклонник нашей
блондинки, только что приехавший к нам из Москвы, как будто нарочно затем, чтоб заменить собой отбывшего Н-го, про которого шла молва, что он отчаянно влюблен в нашу красавицу.
Но когда приехали домой, я отыскал ее в маленькой гостиной, вместе с
блондинкой и с бледнолицым
молодым человеком, который стяжал сегодня славу наездника тем, что побоялся сесть на Танкреда. Я подошел благодарить и отдать платок. Но теперь, после всех моих приключений, мне было как будто чего-то совестно; мне скорее хотелось уйти наверх и там, на досуге, что-то обдумать и рассудить. Я был переполнен впечатлениями. Отдавая платок, я, как водится, покраснел до ушей.
Хорошенькая, изящно одетая
блондинка с прелестными голубыми глазами,
молодая и свежая, только что вышла из каюты с
молодым красивым лейтенантом, взволнованная, полная отчаяния.
Тут же на мостике стояли: вахтенный лейтенант Невзоров, тот самый
молодой красивый брюнет, который с таким горем расставался в Кронштадте с изящной
блондинкой женой, и старший штурман, худенький старик Степан Ильич.
Я желал бы быть лучше поглощенным землею, как вдруг, приклонясь к руке одной
молодой бледной
блондинки с добрыми голубыми глазами, я почувствовал, что рука ее, ускользнув от моих губ, легла на мое плечо, и сама она добрым, дружеским шепотом проговорила мне...
Зайкин выглядывает из кабинета и видит свою жену Надежду Степановну, здоровую, розовую, как всегда… С нею Ольга Кирилловна, сухая
блондинка с крупными веснушками, и двое каких-то незнакомых мужчин: один
молодой, длинный, с рыжей курчавой головой и с большим кадыком, другой — низенький, коренастый, с бритой актерской физиономией и сизым кривым подбородком.
Против Таси, через комнату, широкая арка, за нею темнота проходного закоулка, и дальше чуть мерцающий свет, должно быть из танцевальной залы. Она огляделась. Кто-то тихо говорит справа. На диване, в полусвете единственной лампы, висевшей над креслом, где она сидела, она различила мужчину с женщиной — суховатого
молодого человека в серой визитке и высокую полногрудую
блондинку в черном. Лиц их Тасе не было видно. Они говорили шепотом и часто смеялись.
За ним с пестрым зонтичком шла его жена Настасья Львовна, маленькая весноватая
блондинка с выдающеюся вперед нижнею челюстью и с выпуклыми глазами — точь-в-точь
молодая щука, когда ее тянут крючком из воды…
Стройная, гибкая
блондинка, с той прирожденной грацией движений, не поддающейся искусству, которая составляет удел далеко не многих представительниц прекрасного пола, с большими голубыми, глубокими, как лазуревое небо, глазами, блестящими как капли утренней росы, с правильными чертами миловидного личика, дышащими той детской наивностью, которая составляет лучшее украшение девушки-ребенка, она была кумиром своего отца и заставляет сильно биться сердца близких к ее отцу рыцарей,
молодых и старых.
Совершенная противоположность
молодой графини, которой уже было за двадцать, ее двоюродная сестра княжна Зинаида, восемнадцатилетняя
блондинка, с выражением лица гетевской Гретхен, положительно заполонила сердце уже пожившего и избалованного женщинами князя, и он круто повернул в ее сторону.
Это были заурядные
молодые лица, с наивными и в большинстве даже испуганными выражениями, нежные
блондинки, бесцветные шатенки, каких много встречается в провинциальных гостиных, да и там они остаются незамеченными.
В общем вагоне первого класса «для курящих» по разным углам на просторе разместились: старый еврей-банкир, со всех сторон обложившийся дорогими и прихотливыми несессерами; двое
молодых гвардейских офицеров из «новоиспеченных»; артельщик в высоких со скрипом с сборами сапогах, с туго набитой дорожной сумкой через плечо; худощавый немец, беспрестанно кашляющий и успевший уже заплевать вокруг себя ковер на протяжении квадратного аршина, и прехорошенькая
блондинка, с большими слегка подведенными глазами и в громадной, с экипажное колесо, шляпе на пепельных, тщательно подвитых волосах.
Последний тоже отличал ее от князька и княжен, во-первых из пренебрежения к их аристократическому происхождению, которое
молодой энтузиаст считал почему-то непременно соединяющимся с врожденным скудоумием, и даже при них очень любил распространяться о вредном влиянии каст на умственное развитие представителей, а во-вторых и потому, что Александрина была несомненно красивее обеих княжен, из которых Софи была совершенно бесцветная
блондинка, и лишь Анюта обещала быть пикантной, темной шатенкой, что блистательно и исполнила, когда ей пошел шестнадцатый год.
Одна из этих
молодых девушек была
блондинка с большими голубыми глазами, овальным личиком и хорошеньким ротиком; на тонких чертах ее нежного лица лежал отпечаток какой-то меланхолии, даже грусти.
Стройная, гибкая
блондинка, с той прирожденной грацией движений, не поддающейся искусству, которая составляет удел далеко не многих представительниц прекрасного пола, с большими голубыми, глубокими, как лазуревое небо, глазами, блестящими, как капли утренней росы, с правильными чертами миловидного личика, дышащими той детской наивностью, которая составляет лучшее украшение девушки-ребенка, она была кумиром своего отца и заставляла сильно биться сердца близких к ее отцу рыцарей,
молодых и старых.